Leggy написал(а):требуется помощь эксперта из Венеции.
Увы, "эксперт" был в длительном творческом загуле. Зато явился с приветом и новым рассказиком ))
.
.
.
Венецианские Кампаспа и Апеллес
.
...Кампаспа была самим совершенством. Этим абсолютным совершенством безраздельно владел Александр Великий. Однажды ему захотелось. Естественно, захотелось увековечить несравненную красоту Кампаспы. Он отправился к своему другу юности, а по совместительству живописцу Апеллесу. Тот тоже был полным совершенством и никто в Греции этого не мог оспорить.
Я всегда по невежеству полагал, что знаменитая латинская поговорка nulla dies sine linea, как повелось в русской латинистике беллетристике со времён Олеши, относится исключительно к писателям. Ан нет! Оказывается, к художникам! Эту поговорку Плиний Старший приписывает именно Апеллесу, который потому и достиг своего совершенства, что ежедневно и по многу часов его тренировал, рисуя и рисуя кистью линии, линии, линии...
Так вот, очерчивая изо дня в день совершенные линии тела Кампаспы, Апеллес не успел и от мольберта оторваться, как в неё и влюбился. Холодный разум Александра, который, конечно же, быстро заметил как чисто художественный взгляд живописца быстро превратился в чисто любовный, не впал ни в ярость, ни в ревность. Александр по-царски вознаградил друга – подарил ему любимую наложницу в качестве платы за портрет.
Эту красивую, но одновременно и жестокую историю любили живописать многие художники, в том числе в начале XVIII века и Джамбаттиста Тьеполо...
Джованни Баттиста Тьеполо. Александр Великий и Кaмпаспа в мастерской Апеллеса. 1725-1726 гг. Музей изящных искусств, Монреаль.
Но тут интересно другое. Тьеполо рассказал отнюдь не былинный эллинистический сюжет, а эпизод из истории своей собственной жизни. Апеллес – это он, Джованни Баттиста Тьеполо, 23-х лет от роду, а красавица Кампаспа – семнадцатилетняя Чечилия Гварди. Это он, Тьеполо, как зачарованный мальчишка, уставился на Чечилию, не в силах оторвать глаз от её обнажённой груди, его кисть, кажется, уже в сотый раз очерчивает и очерчивает розовым точку такого желанного женского соска, а Чечилия, отгородившись – как ей кажется, плечом от своего господина, столь же зачарованно смотрит на молодого художника. Невидимый разговор глаз читаем совершенно отчётлив. И Александр не зря так встрепенулся за спиной Кампаспы, он – уже всё понял!
Джованни Баттиста Тьеполо. Александр Великий и Кaмпаспа в мастерской Апеллеса. Деталь.
Но если с Джамбаттистой и Чечилией всё яснее ясного, то кто есть Александр в этой глубоко личной живописной истории? Я полагаю, что это Венеция. Да, трактовка нестандартная. Обычно венецианские художники аллегорически изображали Венецию как царственную особу, восседающую на троне. Трон есть. И тут не важно, что это всего лишь скамья. Царственной особы нет. Александр – особь, не особа.
Вот! Вот тут как раз и порылась та самая собачонка, что задумчиво застыла у ног мавра, недоумённо следящим за бесконечным круговоротом кисти придворного живописца. Александр – не Венеция! Он, Александр Великий, перешагнул через себя и отдал Кампаспу Апеллесу. Венеция не отдала Чечилию Джамбаттисте. И тут самое время вспомнить кто есть кто Чечилия Гварди...
Обычно её упоминают в связи с громкой фамилией. Дескать сестра знаменитых ведутистов Франческо и Джованни Гварди. Да-да, всё верно, она самая. Пишут ещё, что Тьеполо, женившись на Чечилии Гварди, вошёл в знаменитое семейство. Чушь! В 1919 году семейство Гварди ещё не было знаменитым. Впрочем, как и сам Джамбаттиста Тьеполо. Ведь с тем же основанием можно утверждать, что это Гварди, волей или неволей отдав сестру Тьеполо, породнились со знаменитым семейством. Но всё это – всеевропейская слава, множество заказов, включая заказы царственных особ Европы, достаток, – всё это будет у Джамбаттисты Тьеполо и Джованни с Франческо Гварди позже, а пока – совершенно будний 1719-й год и вся эта талантливая троица – никто и звать их никак. Джамбаттисте Тьеполо – 23 года, Джованни Гварди – 20 (правда, он уже три года как возглавляет художественную мастерскую умершего в 1716 году отца, Доменико Гварди), его младшему братику Франческо вообще 7 лет, а Чечилии – 17. И она – венецианская знаменитость! И не потому, что она сестра пока ещё начинающего свой путь к славе художника Гварди, а сама по себе. Да, ее слава была быстротечна – с некоторой натяжкой пара лет, а потом она стала просто Чечилией Тьеполо, просто жена последнего великого венецианского живописца. Вот её портрет на склоне лет, написанный Лоренцо, сыном:
Лоренцо Тьеполо. Портрет Чечилии Гварди. 1757. Музей Ка-Реццонико, Венеция.
Красивая старушка! Несомненно, в молодости она была неотразимой красавицей. К великому сожалению, то ли Джамбаттиста Тьеполо в молодости не писал портрета жены, то ли таковые не сохранились, так что невозможно представить себе ту Чечилию, которая очаровала начинающего живописца. Хотя, с некоторой натяжкой, можно. В мадридском музее Лазаро Галдиано, а в Мадриде по приглашению испанского монарха Карлоса III Тьеполо жил с 1761 года до самой смерти в 1770 году, хранится небольшое полотно неизвестной молодой женщины, которую специалисты музея атрибутируют как портрет молодой Чечилии Гварди. Если это так, то Тьеполо писал портрет юной супруги по памяти 
Всё та же непослушная закрученная прядь волос, падающая на грудь...
Джамбаттиста Тьеполо. Портрет Чечилиия Гварди (?). 1770-е гг. Музей Лазаро Галдиано, Мадрид.
Сколько ей тут лет? Те самые семнадцать? Не уверен. Впрочем, не важно. Юная, свежая, игривая, умная, красивая. Но скромная. Не Кампаспа. Хотя свободными нравами Венецию не удивить, но Чечилия Гварди была девушкой чрезвычайно скромной. Как и положено послушницам Оспедале...
Чечилия родилась в 1702 году в семье художника Доменико Гварди (1678–1715), обедневшего дворянина, уроженца Трентино. Ни одной картины Доменико Гварди не сохранилось. Видимо, дела его шли не шибко, поскольку после его смерти семейство сразу же впало в нищету. Хотя старший сын Джованни и унаследовал мастерскую отца, но что тогда мог 16-летний по сути подмастерье? Два года семейство промучилось в безденежье и бедности, – настолько острой, что в 1717 году вдова, не в силах прокормить шесть ртов, обратилась в Оспедалетто с просьбой принять в это благочестивое заведение её дочь Чечилию.
Просьба вдовы была необычна и почти невозможна к исполнению. Все правила венецианских оспедали препятствовали удовлетворению её просьбы. А правила в Венеции блюли веками. Дело в том, что во все четыре городские сиротские приюты принимали обездоленных детей строго в возрасте от 6 до 10 лет, в основном круглых сирот. Причем, желающих попасть в оспедали было так много, что чаще отказывали, чем принимали. А Чечилии Гварди было уже 15! Тем не менее, девушка была принята в Оспедалетто. Вопреки всем правилам. Вопреки многовековым традициям.
Венецианские сиротские приюты в начале XVIII века имели европейскую славу как выдающиеся музыкальные школы. Это была и слава, и гордость Республики. Послушать юных хористок приезжали не просто толпы богатых иностранцев, с восторгом слушали их и царственные особы, бывавшие проездом в городе. "Поющиие ангелы" – так их называли. Самые лучшие композиторы и хормейстеры города обучали их пению, игре на музыкальных инструментах, нотам. Для девочек из самых низов общества это был необыкновенный шанс – не только сытое детство, но и возможность достойно устроить свою судьбу, по достижении совершеннолетия выйти, например, замуж. Они также могли остаться в оспедали в качестве учительниц или же, при желании, принять постриг.
Почему ради Чечилии Гварди были нарушены все правила и традиции? Голос! У неё был необыкновенно сильный голос. По мнению капельмейстера дона Антонио Поллароли у Чечилии оказался превосходный сопрано, позволявший надеяться на большие музыкальные успехи в будущем. Поэтому "по перечисленным причинам и ради славы Господней решено допустить в приют юную Чечилию Гварди, дочь Доменико Гварди, хотя она старше установленного правилами возраста и мать её жива". Такие объяснения нашёл в архивах Оспедалетто Патрик Барбье, автор замечательной книжки "Венеция Вивальди".
Жизнь "поющих ангелов" в оспедали была сытой, безопасной, но отнюдь не лёгкой. Здесь царила суровая дисциплина, в том числе и религиозная. Конечно, "ангелов" не загружали разного рода домашними делами, уходом за другими детьми, плетением кружев и шитьём, как это надлежало т.н. "коммунальным" воспитанницам, но ежедневные многочасовые музыкальные занятия и бесконечные концерты выматывали юных хористок не меньше. Изо дня в день, изо дня в день. Без малейшей свободы. И речи быть не могло о том, чтобы выйти погулять в город без сопровождения строгих наставниц.
Вид церкви Санта Мария дей Дереллити и Оспедале. Гравюра XIX в.
Как же встретились Джамбаттиста и Чечилия? Конечно, юноша мог влюбиться и в божественный голос, как это бывало со многими, впадавшими в иллюзорность столь близкого, почти осязаемого, по крайней мере – слухом, рая. Ведь самих хористок никто никогда из посторонних не видел. Они пели где-то высоко-высоко на хорах, скрытые от глаз слушающих ажурными деревянными решётками. "Играют на органах и на разных инструментах и спевают на хорах таково изрядно, что во всем свете такова слаткаго пения и согласия нигде не обретается и таково предивно, что всех слушающих того пения приводят во изумление", – писал в своих путевых заметках царский стольник Петр Андреевич Толстой, живший в Венеции в 1697-1698 гг.
Якопо Гварана. Роспись в церкви Санта Мария дей Дереллити, Оспедалетто. 1770-е гг.
Сама таинственность, невидимость хористок наверняка бередили воображение слушателей. И наверняка не только музыкальное. Ангельское пение, доносившееся из-за решёток, без особого напряжения рисовало и прячущихся там прекрасных ангелов во плоти. Однажды для Ж.-Ж. Руссо сделали исключение и он был допущен "за решётку". Его ждало страшное разочарование. Никогда он не видел разом столь много некрасивых девушек. "Я продолжал находить их пение восхитительным, и голоса сообщали некое призрачное очарование наружности, так что, покуда они пели, мне они по-прежнему казались красавицами – пусть наперекор очевидности", – всё-таки выдавил он в "Исповеди".
Джамбатиста Тьеполо, конечно, бывал на службах, где пели хористки венецианских оспедали. Конечно же, как и все, бывал очарован и зачарован. Но вряд ли художник мог влюбиться просто в голос. Тьеполо был венецианцем. А венецианцы не только влюбчивы, но и чувственны. И Венеция всегда была городом в том числе и чувственных удовольствий. К тому же, молодой Джамбаттиста был красивым малым.
Розальба Каррьера. Портрет Джамбаттисты Тьеполо в возрасте 30-ти лет. 1726. Ч.С., Венеция.
Если бы Джамбаттиста был просто обычным влюбчивым венецианцем, вряд ли он смог бы когда-либо проникнуть за хоровые решётки. Но молодой Тьеполо был художником. А кому, как не художникам в Венеции открывались многие двери? В том числе запретные для большинства. Ещё за два года до появления в приюте Чечилии Гварди он начал свою работу в церкви Санта Мария деи Дерелитти, писал там фигуры апостолов. К 1717 году относится появление его имени в гильдии венецианских художников. Так что Джамбаттиста не только мог слышать прекрасный голос Чечилии, но и видеть её в самой оспедале. Он вполне мог видеть девушку, например, в Зале музыки Оспедалетто...
Якопо Гварана. Концерт Аполона. 1776. Зала делла музыка, Оспедалетто, Венеция.
Якопо Гварана. Концерт Апполона. Фрагмент.
Не думаю, что молодой художник имел возможность свободно общаться с воспитанницами оспедале, но как бы то ни было, но и Чечилия обратила внимание на Джамбаттисту. Осторожные взгляды при удобном случае, редкие встречи... Хотя, кто знает, может, и не редкие. Но уж точно оба были крайне осторожны. Видимо, роман Джамбаттисты и Чечилии был бурным и острым. И неизбежно наступил такой момент, когда они уже не могли довольствоваться малым. В один прекрасный день Джамбатиста увёл красавицу Чечилию из приюта и тайно обвенчался с нею. Случилось это 21 ноября 1719 года. Поселились молодые неподалеку от Оспедалетто, в приходе Сан-Франческо делла Винья, где-то около палаццо Контарини. И прожили вместе всю жизнь. У них было десять детей!
Бегство Чечилии Гварди имело для воспитанниц Оспедалетто суровые последствия. Были пересмотрены правила ухода из приюта. Отныне оспедале было готово дать приданое только тем музыкантшам, которые подготовили для хора не менее двух учениц. Чуть позже приняли ещё одно строгое правило – на приданое в размере 3 тысяч дукатов могли рассчитывать лишь те, кто отдал Оспедаллето 10 лет беспорочной службы. В нынешних ценах приданое было, кстати, не столь уж и мало – почти 30 тысяч евро. Естественно, Чечилия Гварди, отдавшая оспедали всего лишь два года службы и запятнавшая себя порочной связью с мужчиной никакого приданого не получила. Наверное, Чечилия была на оспедале и не в обиде. Но даже убежав из приюта, она главное правило богоугодного заведения соблюла – она более никогда не пела на публике. Ну разве что для любимого Джамбаттисты наедине...
Ну, а что же Александр Великий? Он-то великодушно отпустил Кампаспу к Аппеллесу. Великая Венеция Чечилию Джамбаттисте добровольно не отдала. Парень отнял её у города силой. Правда, у Венеции хватило ума оставить молодых в покое. Впрочем, Венеция только приобрела. Джамбаттиста Тьеполо украсил любимый город великими фресками и умудрился превратить фрески в ходовой экспортный товар. К тому же, его дело продолжил талантливый сын – Джованни Доменико, который лично мне нравится, пожалуй, больше именитого отца. Но это, конечно, чистой воды вкусовщина )) В третьих, Чечилия Тьеполо научила-таки играть на мандолине дочь. За этим занятием её и написал родный папочка... Был ли у дочери столь же чудный голос, как у матери, история умалчивает ))
Джамбаттиста Тьеполо. Девушка с мандолиной. 1760.
Fin.
Да и героиня хороша – красива, умна, талантлива! Умеешь ты завлекать читателя недоговорённостями в начале, пробуждать у него кучу вопросов, на которые потом даешь по возможности исчерпывающие ответы! Но одного я всё-таки не поняла:
А известно, каким был художник на самом деле?
Молодец Чечилия, что сбежала. 
Не было интервью с представителями туристического бизнеса, которые, наверняка, тоже хорошо зарабывают. Венеция была представлена однобоко. В чем очарование Венеции, что притягивает туристов к этому городу? На эти вопросы ответов я не услышала. А проблемы, которые были перечислены, неоднократно озвучивались ранее в других фильмах, книгах, репортажах о Венеции. Думаю, что Познер с Ургантом неплохо отдохнули. 