По сложившийся традиции: если новую тему создал, то сам ее и продвигай. Таким образом, придется мне самому начать отвечать на собственные вопросы.
Первое, что бросается в глаза: две работы практически идентичны! Неужели конкурсное задание заставляло художников вписываться в такие узкие рамки (в прямом и переносном смысле) и не предоставляло никакой свободы для творчества! Похоже, что количество и наименование персонажей, животных и неодушевленных предметов было предопределено заказчиками. Только долго всматриваясь в каждую панель по очереди, начинаешь понимать, что не все “китайцы” на одно лицо. Можно даже поиграть в детскую игру и найти 10 отличий (или сколько их там?).

Интересно, каким образом принимала решение тендерная комиссия при выявлении победителя? Наверное, составляла таблички с перечнем критериев и начисляла по ним каждому претенденту баллы, а затем подводила итог. Бизнесу проще оперировать с цифрами, чем с эфемерными представлениями о прекрасном! Надеюсь, обошлось без откатов

Можно, но задача комиссии усложнится )

Хотя, на конкурсе во времена Гиберти было представлено семь работ, поэтому еще пять можно выкладывать

Думаю, фильм, из которого я надергал скриншоты, нет смысла скрывать: смотрите и сравнивайте две работы.

Конечно, не помню , но могу придумать!

У Гиберти рельеф имеет большую глубину, я бы даже назвал ее перспективой. Она хорошо просматривается на примере двух болтунов братьев и одного ослика (или это лошадь?), который выставил свою морду (просит овса), а бе-е-едный барашек где-то далеко на скале.

“Троица” Брунеллески намного более драматичная. Есть энергетическая связь между главными персонажами, но остальные участники с меньшей выдумкой размазаны по горизонтали, они скорее отвлекают и смягчают эффект и эмоциональный накал. Изобретатель перспективы Ренессанса не использовал свое коронное оружие, да и нож спрятан где-то у шеи на заднем плане.

Авраам Гиберти демонстрирует нам свое лезвие во всей своей грозной красоте (как отметила Легги). В его “Троице” “третий - лишний”: мы наблюдаем молчаливый диалог между отцом и сыном. На “голубя” пока никто не обратил внимание – пусть порхает. Конечно, торс и поза сына-героя не совсем к месту, но выполнены очень искусно и в античной традиции.

“Троица” – это самое главное. Авраам – отец, Исаак – сын, а где-то высоко “голубь” летает (в другом ангельском измерении). Все персонажи довольно удачно сгруппированы. Съезд коммунистической партии не напоминают)))

А это хорошо, так как не надо баранов смешивать с людьми, отцов с ослами, а людей резать как баранов. Человек – это звучит гордо! (идея очень даже ренессансная)
И все же эмоциональность Брунеллески захватывает зрителя, а статичность и театральность Гиберти меньше воздействует на его чувства.
Кажется, в фильме прозвучало, что рельеф Гиберти смотрится благороднее, благопристойнее и более релевантно, с точки зрения оценивающей комиссии.
Художнику и современному зрителю, наверное, покажется интереснее прерванное движение и выразительные лица главных персонажей (Брунеллески).
Нюансы и детали на репродукциях сравнивать очень сложно – отложим до лучших времен, когда поедем во Флоренцию. (Например, нечего не могу сказать о качестве обработки поверхности).

В дополнение к собственным идеям, которые сформировались не на пустом месте, будет полезно перечитать Вазари, который неcколько по-разному рассказывает события тех славных лет в жизнеописаниях Гиберти и Брунеллески (не пользовался он копи-пастом). Хотелось бы, конечно, посмотреть и на другие работы, которые, к сожалению, не сохранились. Жалко, что рельеф Кверчи сдали в металлолом.