Перуджино – это прозвище. Уважительное. Перуджинец! Настоящее имя мастера – Пьетро ди Кристофоро Ваннуччи. Перуджино был родом из состоятельных мещан из Читта-делла-Пьеве. Бернардино ди Бетто ди Бьяджо был сыном дубильщика на окраине Борго-ди-Порта-Сантанджело. И прозвище у него было простенькое – Пинтуриккьо, что значит, в трактовке Александра Бенуа, «маляришко». Перуджинец был старше Маляришко на 8 лет, раньше начал путь в Живопись, раньше прославился. Их постоянно сравнивали. Это пошло от Франческо Матуранцио – учёного-гуманиста и мецената из Перуджи. В 1492 году Франческо Матуранцио писал: «И был там ещё один мастер, о котором много говорят, – Пенториккьо, а многие называли его Сордиккьо (от итальянского сордо – глухой). Он был глух и невзрачен, и так же, как мастер Пьетро был первым в этом искусстве, этот был вторым, и как второй не имел себе равных в целом мире».

Глухой – ладно. Но неврачный? Есть два автопортрета. Перуджино написал себя в красной шапочке в Колледжо ди Камбио в Перудже, а Пинтуриккьо – годом позже в тёмно-синем берете в капелле Бальони в Спелло. Перуджино – 54, Пинтуриккьо – 47. Можно сказать, что Пинтуриккьо сплагиатничал, но по мне его вариант более интересен. Портрет Перуджино самодовлеющий и никак – помимо прямого указания на авторство, не связан с циклом фресок. Пинтуриккьо ненавязчиво ввёл себя в сам сюжет Благовещения. Нескромно? Быть может. Но в изобретательности ему не отказать. Что же касается взрачности /невзрачности, пусть каждый решает для себя сам.

Тщеславный Вазари полагал, что Пинтуриккьо приобрёл известность гораздо большую, чем заслуживал. Бенуа считал Пинтуриккьо поверхностным, хотя и признавал, что слава Пинтуриккьо практически равна славе Перуджино. В минус Пинтуриккьо Бенуа ставил его "вечный праздник". «Ни одной драматической ноты мы не встретим у него, – писал он. – Если в оптимизме Перуджино есть слезливость сентиментализма, то в оптимизме Пинтуриккьо не найти и оттенка какого-либо серьёзного чувства». Критики, они такие. Им хочется драмы. Чтоб как у НТВ: «Скандалы. Интриги. Расследования»! )) Да, ничего этого у Пинтуриккьо в капелле Бальони на первый взгляд нет. Что есть совершенно чудесно! ))

В капелле 3 фрески. Слева – Благовещение. Тихая пастораль. Мария ни сном ни духом. Читает книжку. Читает нечто удивительное. Исайя предрекает ей: «Се, Дева во чреве приимет, и родит Сына…». Какого сына, от кого сына? Мария оглядывается. В комнате никого. В большом дверном проёме за оградой – райский пейзаж. Внезапно перед нею откуда ни возьмись возникает нарядно одетый архангел Гавриил с вестью, что она – Избранная. Мария удивлённо всплескивает руками – да не может быть! И в ту же секунду чувствует, что очень даже может. Ибо Бог-Отец на небесах не дремлет, посланный им голубь уже сел на её покорную головушку...

Удывлюсьянанэбодивляюсь я Александру Николаевичу! Как, как он не увидел драмы?! А решётки на окнах?! От кого они? Наверняка по бокам входа стоят стражники с пиками наперевес. Охраняют Марию. От соблазнов, коими бурлит жизнь рядом с её домом. Поблизости, у подножия горы, на которой наползает городок, похожий на Спелло – постоялый двор. Ржут кони, лают собаки, добрые молодцы за столом требуют жрачки. Крестьянка набирает воды в колодце, поглядывая в сторону дома Марии – бедная она, бедная, сидит, красавица, одна-одинёшенька взаперти...

И тут бац! златокудрый посланник с Небес. Оперением редкостной красоты , красавчик не хуже, чем у Беллини. Охраняли-охраняли, решётки из толстых железных прутьев на окна ставили, а ведь проник, принёс-таки Благую весть. Но опять же – новая интрига... Почему у Ангела в руке лилия только с шестью цветками? Почему оборвали седьмой? Кто? На что намекают с Небес? И почему потупила глазки Мария? )) Ответ знает лишь задумчивый парень на портрете. Ну не зря же он в комнате Марии...

Наконец, третья фреска – Диспут с книжниками. Она в капелле справа.

Как известно, из Назарета Христос с родителями ходил на Пасху в Иерусалим, а на обратном пути Иосиф с Марией его потеряли. Спешно вернувшись, на третий день они обнаружили его в Храме, где он спорил с мудрецами. Этот момент как раз и запечатлел Пинтуриккьо. Вот он! – Указывает рассерженный Иосиф на сына. Иосиф уже готов идти к нему, сделать атата и увести с собой, но Мария придерживает мужа за пояс. – Дескать, не мешай! Двенадцатилетний Христос в это время загибает (или, как принято в западной культуре, отгибает) пальцы, перечисляя книжникам свои аргументы. Поражённые мудростью подростка, учёные мужи в растерянности побросали свои умные книги наземь и только один – молодой и зелёный, всё ещё сомневающийся, изо всех сил прижимает к груди тяжёлый фолиант в красном сафьяне. Рядом стоят двое: некто в чёрном и некто в синем. Некто в чёрном – это заказчик фресок Троило Бальони, а некто в синем – его бухгалтер, приготовивший увесистый мешочек со звонким гонораром. Бальони довольно улыбается, счетовод же потупил глаза. Видимо, как у них, у счетоводов, обычно принято, раздумывает - а не переплатили ли мы этому Маляришке? ))

Ну и напоследок бросим взгляд на своды капеллы. Четыре севиллы на троне, изрекающие истины. Истины выбиты в мраморе...

Это Эритреа. Прилежная ученица, отличница! Что-то конспектирует... ))

А это Тибуртина. Самоуверенная особа. ))

Покинув Санта Мария Маджоре, мы поспешили вверх по улочке к церкви Сант Андреа, чтобы посмотреть тамошний шедевр Пинтуриккьо – картину «Мадонна с младенцем на троне и святыми». Но церковь была заперта. За два дня пребывания в Спелло мы так и не застали ее открытой.

А жаль. Так хотелось узнать, что же написано в письме, лежащем на табурете... ))

/ Продолжение следует.

у меня как с нумерацией "Звездных войн" )) я оставил себе большое поле для манёвра.

нет, не тот. на Букинге пишут про 2 апартамента, но картинок к каждому нет, есть только в общем ко всей теме, а там почему-то проиллюстрировано только одним апартом (не моим). но меблировка похожая. и диван тот же, только зеленый )) в принципе, это можно обговаривать/уточнять при переписке с хозяевами (они сами первыми пишут), если есть желание иметь террасу.

нее, положили чуть позже его смерти - в сер. XVI в.

вот, у Питера правильные, академические ))

оо! а гендерные особенности я и не заметил

с пропорциями нагрешил, да

а почему не его? он же писал фреску

фамилиё Пинтуриккьо я запомнил первой, чем Перуджино. на 3-м курсе я был в Дрездене и меня поразил цвет курточки в его "Портрете мальчика". я даже купил открыточку. сейчас она где-то в альбомах )) книжек про Пинтуриккьо на русском практически нет. есть, кажется, одна, но ее у меня нет. а в интернете же кочует один и тот же текст общего плана.

ну не вазу же от падения она предохраняет )) и слева на круглом окне тоже решётка
решётки встречаются в сюжете Благовещения и у других художников. например, у Кривелли из Лондонской Национальной галереи. стерегли Марию. доверяй но проверяй! ))

тогда тем более непонятно предназначение железа.

да, тут явно прослеживается размолвка )) но может это Пинтуриккьо от нее отвернулся?

Интересно следить за спором двух корифеев! )

вот видишь: не повезло с капеллой, зато Сант Андреа была открыта

но у того же Кривелли тоже совершенно открытый дверной проём и я сомневаюсь, чтобы там вообще художником подразумевалась какая-либо дверь. тут соглашусь с Миктриком: для живописца красота важнее утилитарности и они с легкостью готовы отступить от правды жизни ради мимими

в 1508-м Пинтуриккьо было уже 52 и вряд ли совершенно зрелому и крайне модному в то время мастеру нужно было гордиться былым статусом ученика "самого Перуджино". ведь еще в 1492-м Франческо Матуранцио признавал что Пинтуриккьо "как второй не имел себе равных в целом мире». при этом надо иметь в виду, что Матуранцио был идеологом перуджиновских росписей Колледжо ди Камбио и, конечно же, хотя бы по этой причине не мог признать Перуджино и Пинтуриккьо равными.

тут соглашусь, но с оговоркой - наверняка с ведома Пинтуриккьо.

вот-вот! у Кривелли Гавриил даже не удосужился о приватном сообшении Благой Вести, а Богу-отцу оказалось достаточно и крошечного слухового оконца для запуска Святого духа ))

/ Продолжение.

На пьяцца делла Репубблика кипит не только общественная, но и торговая жизнь городка. Конечно, глагол "кипит" применительно к Спелло чрезмерен. Жизнь здесь неторопливая и размеренная, сиесты долгие. Тем не менее, если нужны продуктовые лавочки, то пьяцца делла Репубблика – самое то. Именно тут, рядом с Палаццо Урбани и Палаццо Коммунале находится очень вкусная лавочка – La Bottega di Teresa. Найти её легко, ориентиром служит внушительная кабанья голова у вывески.

Специалитет соответственный – всякие колбасы и мясные деликатесы. Слюньки текут уже при взгляде на витрину. Здесь же можно прикупить вино и оливковое масло, да не простое, а со всякими добавками – пряностями или трюфелем.

Но цены у синьоры Терезы при нынешнем курсе евро немного пугающие, так что любоваться её витриной я любовался, а ходил в Alimentari по этой же улочке чуть ниже – как раз напротив фонтана в виде тройной чаши в скверике. Это типа мини-супермаркета, в котором можно прикупить всё необходимое и для завтрака, и для ужина, включая вино. Выбор, конечно, не как в какой-нибудь Азбуке вкуса, зато всё свеженькое и не контрафактное – никакой Роспотребнадзор не подкопается )) Cамое вкусненькое – у входа. По-английски в Спелло не говорят, в итальянском же я – к стыду своему, ни бум-бум. Так что механизм покупки был не замысловат: не очень интеллигентно я тыкал пальцем в приглянувшийся деликатес, затем столь же не интеллигентно показывал два пальца – типа due, и делал решительный взмах рукой, что означало "отрезать!". Тщедушный дедулька, которому в обед сто лет, невозмутимо и неспешно доставал из витрины требуемое – при этом казалось, что он обязательно уронит этот тяжеленный кусок себе на ноги! – столь же неспешно клал его на резак и опять же неторопливо, словно резал он не прошутто, а некий драгоценный алмаз, аккуратнейшим образом вёл круглый нож, снимая с куска тончайший, просвечивающий ломоть. Сначала один, потом другой. Он резал, а у меня текли слюньки! )) Но на этом ритуал не заканчивался. Дедуля доставал тончайший лист вощёной бумаги, клал на него мои дуэ ломтика, заворачивал, делал три шага от своего станка к весам – мысленно я молил Деву Марию, чтоб он непременно дошёл! – взвешивал, клал на прилавок и вопросительно смотрел на меня из-под густых бровей. Процесс общения повторялся, только на сей раз я тыкал пальцем в другую деликатесину. И так раза три, пока я не восклицал «Фенита!» В московской суете я, конечно же, давно бы не выдержал и покинул бы лавку ещё на первом ломте, но в Спелло торжественные манипуляции с колбасой векового старика просто завораживали! ))

Но на этом представление бакалейщика не заканчивалось. Старичок молча клал перед тупым иностранцем чек. Я глядел в эту бумажку и от смехотворной суммы у меня глаза лезли на лоб. В руке я уже давно мял 10-евровую купюру, но когда счёт составляет 2.69, как-то неудобно обременять старичка банкнотой и я начинал рыться среди монет. Отдав ему 3 евро монетами, я стоически ждал, пока дедуля отсчитывал сдачу и мне казалось, что, убежав, не дождавшись последнего евроцента, я просто оскорблю честного торговца... )) Конечно, в другом мини-супермаркете – тоже на этой же пьяцце, наискосок от этой лавки, где за прилавком стоял молодой парень и где тоже можно накупить всяких местных специалитетов, всё происходило бы раз в десять быстрее, но старичок мне нравился, так что я бегал к нему в первый день раза три, благо лавка была в пяти минутах от апарта. И мне показалось, что на следующее утро он уже чуть-чуть улыбался мне краешком своего твёрдо сжатого морщинистого рта... ))

А на нашей улочке тоже была лавочка. Трюфельная. Но к трюфелям я как-то совершенно равнодушен...

/ Продолжение следует.