Разоблачение Вайля, или несколько слов в защиту Палладио
Описывая виллу «Ротонда», Вайль цитирует Гёте:
Внутри это строение я бы назвал уютным, хотя оно не приспособлено для жилья.
И далее идут комментарии Вайля:
А для чего же?! Красиво, но бессмысленно. И этот стиль распространился по всему миру, до глухих углов? Все же тяга к роскоши куда неистребимее, чем
стремление к нормальному удобству, не говоря о том, что это более пламенная страсть. Взять хоть мировые географические открытия, сделанные в поисках
пряностей, золота и мехов, - не за пшеном же плыли вокруг света. Считается, что Палладио возрождал античность. Так считал и он сам. Так оно и было. Но с
поправкой: Возрождение изгоняло из греко-римской древности язычество, а с ним - низовую физиологическую телесность.
По мнению Вайля, Палладио, изгоняя «низовую физиологическую телесность», «упразднял (на виллах) сортиры»:
Сортирами архитекторы палладианского толка пренебрегали: неловко, видно, делалось. На четырнадцать залов роскошной виллы Пизани обнаруживаешь одно отхожее место. Архитектура низа еще только предстояла человечеству, а ту, что была в прошлом, забыли. Я видал в Эфесе древнеримские общественные уборные дворцового размаха. Процесс там был организован тонко: оркестр играл, заглушая неблагозвучные шумы, запах нейтрализовали благовония, рабы предварительно нагревали своими зад ницами мрамор сидений. Хоть Возрождение возрождало античность, но полторы тысячи лет христианства не прошли даром: телесность заметно отступала перед духовностью. Суть - перед идеей.
Палладио упразднял сортиры, расширяя столовые, - и специальные помещения уставляли ночными горшками, от чего в итоге бешено разрастались
цветы в садах: тоже вроде польза, но косвенная, не предусмотренная. Говорят, красиво жить не запретишь, - неправда: красивая жизнь только та, которая полноценна и естественна.
Если вы не читали «Итальянское путешествие» Гёте, возможно, слова обоих авторов воспримите в одной тональности. И это будет ошибкой, потому что Гёте восхищался архитектурой Палладио, и предложение, выловленное Вайлем, - не суть его высказывания.
…Сегодня я посетил так называемую «Ротонду» — великолепный дом на живописном холме в получасе ходьбы от города. Это четырехугольное здание заключает в себе круглую залу с верхним светом. Со всех четырех сторон к нему поднимаешься по широким лестницам и всякий раз попадаешь в портик, образуемый шестью колоннами. Думается, что зодчество никогда еще не позволяло себе подобной роскоши. Пространство, занимаемое лестницами и портиками, много больше того, что занимает самый дом, ибо каждая его сторона в отдельности может сойти за храм. Внутри это строение я бы назвал уютным, хотя оно и не приспособлено для жилья. Пропорции залы поистине прекрасны, комнат — тоже. Но для летнего пребывания знатного семейства здесь, пожалуй, тесновато. Зато дом царит над всей округой, и откуда ни глянь — он прекрасен. А в каком разнообразии предстает перед путником весь массив здания вкупе с выступающими колоннами! Владелец полностью осуществил свое намерение — оставить потомкам майорат и в то же время чувственный памятник своего богатства. И если это здание, во всем своем великолепии, видно с любой точки окружающей местности, то вид из его окон тоже утеха зрению.
И ещё:
Когда здесь, на месте, рассматриваешь величественные здания, возведенные этим человеком, и видишь, как они изуродованы мелкими, грязными людскими потребностями, когда понимаешь, что планы по большей части превосходили возможности исполнителей, и еще: сколь мало эти бесценные памятники высокого духа соответствовали жизни всего прочего человечества, то поневоле начинаешь думать, что везде происходит одно и то же. Люди не поблагодарят тебя за стремление возвысить их внутренние потребности, внушить им более высокое представление о самих себе, заставить их почувствовать величие доподлинно благородного существования.
Выражение «что естественно, то не безобразно» у Вайля обретает новый смысл «красивая жизнь только та, которая полноценна и естественна». Нет туалетов – нет красоты.
Гёте, вроде, о том же пишет, но с другими интонациями, и делает другие выводы: "Люди не поблагодарят тебя за стремление возвысить их внутренние потребности, внушить им более высокое представление о самих себе, заставить их почувствовать величие доподлинно благородного существования".
От Гёте Вайль переходит к Державину: «Как высказался в палладианском дворце Державин: «А где тут у вас, братец, нужник?»
Я не знаю, бывал ли Державин в Италии вообще и в палладианских дворцах в частности, но фраза про нужник - это из Пушкина:
Державина видел я только однажды в жизни, но никогда того не забуду. Это было в 1815 году, на публичном экзамене в Лицее. Как узнали мы, что Державин будет к нам, все мы взволновались. Дельвиг вышел на лестницу, чтоб дождаться его и поцеловать ему руку, руку, написавшую "Водопад". Державин приехал. Он вошел в сени, и Дельвиг услышал, как он спросил у швейцара: где, братец, здесь нужник? Этот прозаический вопрос разочаровал Дельвига, который отменил свое намерение и возвратился в залу. Дельвиг это рассказывал мне с удивительным простодушием и веселостию. Державин был очень стар. Он был в мундире и в плисовых сапогах. Экзамен наш очень его утомил. Он сидел, подперши голову рукою. Лицо его было бессмысленно, глаза мутны, губы отвислы: портрет его (где представлен он в колпаке и халате) очень похож. Он дремал до тех пор, пока не начался экзамен в русской словесности. Тут он
оживился, глаза заблистали; он преобразился весь. Разумеется, читаны были его стихи, разбирались его стихи, поминутна хвалили его стихи. Он слушал с живостию необыкновенной. Наконец вызвали меня. Я прочел мои "Воспоминания в Царском Селе", стоя в двух шагах от Державина. Я не в силах описать состояния души моей: когда дошел я до стиха, где упоминаю имя Державина, голос мой отроческий зазвенел, а сердце забилось с упоительным восторгом...
Не помню, как я кончил свое чтение, не помню, куда убежал. Державин был в восхищении; он меня требовал, хотел меня обнять... Меня искали, но не нашли...
Илья Репин 1910 год
Александр Сергеевич Пушкин читает свою поэму перед Гавриилом Державиным на лицейском экзамене в Царском Селе 8 января 1815 года
Сомневаюсь, чтобы Вайль не знал истории, написанной Пушкиным. А если знал, зачем эта подтасовка с нужником в «палладианском дворце»? Ответ здесь может быть таким: одному критику (Вайлю) могут и не поверить, а вот, если и Гёте, и даже Державин о том же говорили…
А, кстати, верно ли, что Палладио «упразднил сортиры»?
Дадим слово обвиняемому, во 2-ой книге Палладио написал:
Теперь обратимся к постройке, помещенной ниже и находящейся в Удине, столице Фриуля, и построенной от основания синьором Флорианом Антонини, дворянином этого города http://en.wikipedia.org/wiki/Palazzo_Antonini. Нижний этаж фасада — с рустикой; колонны фасада, входа и лоджий, находящихся сзади, ионического ордера. Первые комнаты—со сводами;
высота сводов у самых больших установлена согласно первому указанному мною выше способу определения высоты сводов для помещений более длинных, нежели широких.
Комнаты наверху имеют потолок и настолько же больше нижних, насколько утоняются стены; высота их до потолка равна ширине комнаты. Выше помещаются еще комнаты,
могущие служить чердаком. Высота зала достигает крыши. Кухня помещается вне дома, но все же очень удобна. Отхожее место — рядом с лестницей и хотя находится в самом здании, но не издает дурного запаха, потому что помещается не на солнце и имеет в толще стен несколько отдушин, ведущих из выгреба к крыше.
Palazzo Antonini in Udine, by Andrea Palladio. Drawing by Ottavio Bertotti Scamozzi, 1781
Ну, вот, ничего он не упразднял! Кухню вынес из дома (если есть возможность, почему не вынести!), а туалет оставил. Я его на рисунке Скамоцци красненьким пометила
Вспомнилось: один мой знакомый лет -дцать назад купил квартиру, в которой до него жили Пресняков с Орбакайте. Квартира досталась ему с обстановкой, оставшейся от бывших владельцев, и даже с их фотографиями, висевшими в рамках. Три большие комнаты, два холла, два туалета... но где же кухня? Оказалось, что кухня - это антресоль в гостиной, размером 2 метра: две конфорки, кофеварка, маленький холодильник... Ну, не нужна людям дома кухня, если они питаются в ресторанах.
Что касается бытовых подробностей на виллах Палладио, когда гид с виллы Контарини привела нас в то крыло, что пристроили в 19-ом веке, в одной из комнат мы увидели дверь в смежное помещение, служившее туалетом. Помня про Вайля, я спросила, а где был туалет в центральной части здания во времена Палладио? Гид ответила, что в то время канализации не было и для этих нужд пользовались ночными горшками.
Лука Пенни «Сократ и Ксантиппа», 1550 год
Ксантиппа выливает на голову Сократа содержимое ночной вазы.
Ян Стен «Туалет женщины», 1659 год
Поэтому, нельзя «упразднить» то, чего не было! Обвинения с Палладио снимается! Остаётся вопрос, зачем всё это понадобилось Вайлю?
"Снижение пафоса - как нисхождение в восприятию", - это из парной с Палладио главы о Карпаччо. Вайль назвал главу "Шлёпанцы святой Урсулы", но историю Урсулы вы от него не узнаете. Потому что Вайлю так не интересно, его фишка - внезапный ракурс, который будто бы "возвышает наблюдателя" и у того "возникает иллюзия своей особой тонкости".
Проза про сортиры и секреты буйного цветения садов на виллах Палладио - своеобразное нисхождение к восприятию. Чтобы понять высокое, следует опустить взгляд ниже пояса. С таким же расчетом действовал, например, Караваджо, выставляя на передний план грязные пятки паломников в «Мадонне Лорето». От простого к божественному, от низкого к высокому.
Но в отношении Палладио, взгляд Вайля отчего-то выше "сортиров" не поднялся.
На этом, пожалуй, я пока закончу свой рассказ. Но постараюсь продолжить, если опять поеду в Венето на виллы Палладио.
Конец ))
Отредактировано Leggy (2013-12-24 23:28:08)